Неточные совпадения
Науки бывают разные; одни трактуют об удобрении полей, о построении жилищ
человеческих и скотских, о воинской доблести и непреоборимой твердости — сии суть полезные; другие, напротив, трактуют о вредном франмасонском и якобинском вольномыслии, о некоторых якобы природных человеку понятиях и правах, причем касаются даже строения
мира — сии суть вредные.
Степан Аркадьич улыбнулся. Он так знал это чувство Левина, знал, что для него все девушки в
мире разделяются на два сорта: один сорт — это все девушки в
мире, кроме ее, и эти девушки имеют все
человеческие слабости, и девушки очень обыкновенные; другой сорт — она одна, не имеющая никаких слабостей и превыше всего
человеческого.
— Он говорит, что внутренний
мир не может быть выяснен навыками разума мыслить
мир внешний идеалистически или материалистически; эти навыки только суживают, уродуют подлинное
человеческое, убивают свободу воображения идеями, догмами…
— Учу я, господин, вполне согласно с наукой и сочинениями Льва Толстого, ничего вредного в моем поучении не содержится. Все очень просто:
мир этот, наш, весь — дело рук
человеческих; руки наши — умные, а башки — глупые, от этого и горе жизни.
— «Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного, культуры, той идеальной силы и творческой деятельности
человеческого духа, которая влечет его к овладению
миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором. Кто-то будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в дар
миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли. Какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого
человеческого назначения…
Ему доступны были наслаждения высоких помыслов; он не чужд был всеобщих
человеческих скорбей. Он горько в глубине души плакал в иную пору над бедствиями человечества, испытывал безвестные, безыменные страдания, и тоску, и стремление куда-то вдаль, туда, вероятно, в тот
мир, куда увлекал его, бывало, Штольц…
И только верующая душа несет горе так, как несла его эта женщина — и одни женщины так выносят его!» «В женской половине
человеческого рода, — думалось ему, — заключены великие силы, ворочающие
миром.
«Да, артист не должен пускать корней и привязываться безвозвратно, — мечтал он в забытьи, как в бреду. — Пусть он любит, страдает, платит все
человеческие дани… но пусть никогда не упадет под бременем их, но расторгнет эти узы, встанет бодр, бесстрастен, силен и творит: и пустыню, и каменья, и наполнит их жизнью и покажет людям — как они живут, любят, страдают, блаженствуют и умирают… Зачем художник послан в
мир!..»
«Да, совсем новый, другой, новый
мир», думал Нехлюдов, глядя на эти сухие, мускулистые члены, грубые домодельные одежды и загорелые, ласковые и измученные лица и чувствуя себя со всех сторон окруженным совсем новыми людьми с их серьезными интересами, радостями и страданиями настоящей трудовой и
человеческой жизни.
И думается, что для великой миссии русского народа в
мире останется существенной та великая христианская истина, что душа
человеческая стоит больше, чем все царства и все
миры…
Окончательная победа царства Духа, которая ни в чем не может быть отрицанием справедливости, предполагает изменение структуры
человеческого сознания, т. е. преодоление
мира субъективации, т. е. может мыслиться лишь эсхатологически.
Я много раз писал о том, что структура
человеческого сознания не может быть понята статически, что она меняется, суживается или расширяется, и в зависимости от этого человеку раскрываются разные
миры.
Существует ли Россия, как некое единство, более глубокое, чем все разделяющие интересы ее
человеческого состава, есть ли в
мире единый лик России и что значит для
мира выражение этого лика?
Экзистенциальная философия есть субъективный метод в философии, она утверждает познание
мира в
человеческом существовании и через
человеческое существование, она антропоцентрична.
Недовольство человека конечным, устремленность к бесконечному есть обнаружение божественного в человеке,
человеческое свидетельство о существовании Бога, а не только
мира.
Это предполагает одухотворение, побеждающее «
мир» и его родовой закон, просветление тела
человеческого нездешним светом.
Раскрытие Истины есть творческий акт духа,
человеческий творческий акт, творческий акт, преодолевающий рабство у объективного
мира.
Но так как
человеческая общественность была изолирована от мирового целого, от жизни космической и очень преувеличено было самостоятельное значение общественности, то образовался рационалистический утопизм с его верой в совершенное, до конца рациональное устроение общественной жизни, независимое от духовных основ жизни человека и
мира.
Труд есть основа
человеческой жизни в этом
мире.
Можно установить четыре периода в отношении человека к космосу: 1) погружение человека в космическую жизнь, зависимость от объектного
мира, невыделенность еще
человеческой личности, человек не овладевает еще природой, его отношение магическое и мифологическое (примитивное скотоводство и земледелие, рабство); 2) освобождение от власти космических сил, от духов и демонов природы, борьба через аскезу, а не технику (элементарные формы хозяйства, крепостное право); 3) механизация природы, научное и техническое овладение природой, развитие индустрии в форме капитализма, освобождение труда и порабощение его, порабощение его эксплуатацией орудий производства и необходимость продавать труд за заработную плату; 4) разложение космического порядка в открытии бесконечно большого и бесконечно малого, образование новой организованности, в отличие от органичности, техникой и машинизмом, страшное возрастание силы человека над природой и рабство человека у собственных открытий.
Но политике всегда приходится иметь дело с данным, конкретным состоянием целого
мира, с низким уровнем
человеческой массы, с невозрожденными душами, с сопротивлением необходимости.
Вспомни первый вопрос; хоть и не буквально, но смысл его тот: «Ты хочешь идти в
мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем, не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, — ибо ничего и никогда не было для человека и для
человеческого общества невыносимее свободы!
Если они на земле тоже ужасно страдают, то уж, конечно, за отцов своих, наказаны за отцов своих, съевших яблоко, — но ведь это рассуждение из другого
мира, сердцу же
человеческому здесь на земле непонятное.
Мир же духовный, высшая половина существа
человеческого отвергнута вовсе, изгнана с некиим торжеством, даже с ненавистью.
Если бы возможно было помыслить, лишь для пробы и для примера, что три эти вопроса страшного духа бесследно утрачены в книгах и что их надо восстановить, вновь придумать и сочинить, чтоб внести опять в книги, и для этого собрать всех мудрецов земных — правителей, первосвященников, ученых, философов, поэтов — и задать им задачу: придумайте, сочините три вопроса, но такие, которые мало того, что соответствовали бы размеру события, но и выражали бы сверх того, в трех словах, в трех только фразах
человеческих, всю будущую историю
мира и человечества, — то думаешь ли ты, что вся премудрость земли, вместе соединившаяся, могла бы придумать хоть что-нибудь подобное по силе и по глубине тем трем вопросам, которые действительно были предложены тебе тогда могучим и умным духом в пустыне?
Точно изваяние
мира и человека и характеров
человеческих, и названо все и указано на веки веков.
Скажи мне сам прямо, я зову тебя — отвечай: представь, что это ты сам возводишь здание судьбы
человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец
мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего себя кулачонком в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
Это великая заслуга в муже; эта великая награда покупается только высоким нравственным достоинством; и кто заслужил ее, тот вправе считать себя человеком безукоризненного благородства, тот смело может надеяться, что совесть его чиста и всегда будет чиста, что мужество никогда ни в чем не изменит ему, что во всех испытаниях, всяких, каких бы то ни было, он останется спокоен и тверд, что судьба почти не властна над
миром его души, что с той поры, как он заслужил эту великую честь, до последней минуты жизни, каким бы ударам ни подвергался он, он будет счастлив сознанием своего
человеческого достоинства.
Соломонов храм — построенная Библия, так, как храм святого Петра — построенный выход из католицизма, начало светского
мира, начало расстрижения рода
человеческого.
«Душа
человеческая, — говаривал он, — потемки, и кто знает, что у кого на душе; у меня своих дел слишком много, чтоб заниматься другими да еще судить и пересуживать их намерения; но с человеком дурно воспитанным я в одной комнате не могу быть, он меня оскорбляет, фруасирует, [задевает, раздражает (от фр. froisser).] а там он может быть добрейший в
мире человек, за то ему будет место в раю, но мне его не надобно.
Подавленность всех других сфер
человеческой деятельности бросала образованную часть общества в книжный
мир, и в нем одном действительно совершался, глухо и полусловами, протест против николаевского гнета, тот протест, который мы услышали открытее и громче на другой день после его смерти.
Осиротевшая мать совершенно предалась мистицизму; она нашла спасение от тоски в
мире таинственных примирений, она была обманута лестью религии —
человеческому сердцу.
Было такое впечатление, что существует лишь
мир человеческой мысли о каких-либо предметах, лишь психология чужих переживаний.
В
мире религиозном затрагивается самая глубина
человеческой души.
Так называемая экзистенциальная философия, новизна которой мне представляется преувеличенной, понимает философию как познание
человеческого существования и познание
мира через
человеческое существование.
Но я изначально сознал глубокую трагедию
человеческого творчества и его роковую неудачу в условиях
мира.
Личность
человеческая более таинственна, чем
мир.
Меня отталкивал всякий
человеческий быт, и я стремился к прорыву за обыденный
мир.
Вл. Соловьев, при всем своем мистицизме, строил очень разумные, рассудительные, безопасные планы теократического устройства
человеческой жизни, с государями, с войной, с собственностью, со всем, что
мир признает благом.
Одинокие в
мире, мы ничего не дали
миру, не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей
человеческих, ничем не содействовали прогрессу
человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили».
Несмелов особенно настаивает на том, что
человеческая личность необъяснима из природного
мира, превосходит его и требует высшего бытия, чем бытие
мира.
Конец истории, конец
мира есть конец богочеловеческий, он зависит и от человека, от
человеческой активности.
Католический разрыв церковного общества на две части сказался еще в том, что
мир был лишен священного писания как непосредственного источника религиозной жизни и духовенство стало между Евангелием и душами
человеческими.
Для обличения
мира невидимых вещей нужна активность всей
человеческой природы, общее ее напряжение, а не активность одного лишь интеллекта, как то мы находим в знании
мира видимого.
Только однажды в истории
мира была дана возможность увидеть Бога в
человеческом образе, и то было чудом истории, единственным по своему значению, чудесным фактом искупления и спасения.
Смысл мировой истории не в благополучном устроении, не в укреплении этого
мира на веки веков, не в достижении того совершенства, которое сделало бы этот
мир не имеющим конца во времени, а в приведении этого
мира к концу, в обострении мировой трагедии, в освобождении тех
человеческих сил, которые призваны совершить окончательный выбор между двумя царствами, между добром и злом (в религиозном смысле слова).
За свободного человека и свободное
человеческое общество все мучительное и трудное решает папа, материальное явление в эмпирическом
мире, через которое голос Божий принудительно воспринимается.
Именно те, которые переносят веру и мистику исключительно в субъективную действительность
человеческого духа, те, которые отрицают мистическую реальность бытия и пути соединения с ней, отрицают чудесную тайну преосуществления в
мире объективном, в мировой душе, те должны быть признаны рационалистами.
Социализм верит, что старый
мир разрушится, что над старым злом будет произнесен окончательный суд, что настанет совершенное состояние на земле, царство
человеческой правды, что люди будут как боги.